Потерянный ангел - Страница 18

– Купила раба.

– Раба? – Вопрос прозвучал так, будто преподобный отец Редмон никогда ни о чем подобном не слыхивал.

Сузанна решила продолжить разговор, хотя внутри у нее все сжималось при мысли, что она огорчает отца.

– Да. Крэддок – пьяница, а Бен всего лишь мальчишка. Сара Джейн в сентябре выходит замуж, и в доме слишком много работы для троих. Во всяком случае, тяжелой, мужской работы. Вот я и купила раба.

– Разве ты забыла все мои поучения о том, какое зло – рабство? Моисей был рабом и…

– Я все знаю про Моисея, папа, и я так же, как и ты, ненавижу рабство. Но этот человек раб не навсегда. Он будет служить у нас семь лет, чтобы искупить свои грехи. Такой приговор он получил в суде. – Руки у Сузанны замерзли, она спрятала их в складках юбки, чтобы согреть. Больше всего на свете она не любила спорить с отцом, и не потому, что боялась его гнева или наказания – он был не способен ни на то, ни на другое, – но он чересчур глубоко печалился, когда дети расстраивали его. Начиная этот разговор, она заранее знала, что отец загрустит. Теперь Сузанна злилась на себя за это. Но что делать? Ведь им обязательно нужен помощник на ферме. И к такому решению она пришла после долгих раздумий. Кто-то должен заботиться о хлебе насущном и о крыше над головой, и эта задача выпала на ее долю. Отец был слеп как крот во всех практических делах. Но все эти соображения не подняли ей настроения, чувство вины усилилось. Укоризненный взгляд отца заставил ее съежиться. Он молчал. – Разве в Священном писании не сказано, что наказанием для заблудших должен быть праведный труд? – Сузанна судорожно искала довод, который бы доказал, что ничего особо ужасного она не совершила. Цитата неожиданно пришла ей на ум, и она с радостью ею воспользовалась. Преподобный отец Редмон отреагировал на сказанное как на спасительную ниточку и задумчиво кивнул головой. Сузанна знала, что он ненавидел ссоры. Они нарушали мирный настрой его жизни, выводили из равновесия. Уже давно она поняла, что если ей нужно чего-то добиться от отца, то следует лишь твердо стоять на своем. Она обладала более сильной волей и была гораздо решительнее. Сузанна иногда даже стыдилась, насколько легко ей удается заставить отца соглашаться с ней. И все же, несмотря на ее упрямство, он, самый святой из живущих, считал Сузанну своей лучшей дочерью. Но только она знала, насколько не соответствует действительности его представление о ней. Лоб отца Редмона разгладился.

– Да, разумеется, – наконец отозвался отец. – Наверное, ты права.

– С ним плохо обращались, он весь избит. Мы можем не только вернуть ему здоровье, но и наставить на путь истинный.

– Конечно, можем. – Он уже улыбался, явно радуясь не только тому, что сомнительная проблема была благополучно решена, но и тому, что они уже добрались до дома. – Не сомневаюсь, ты поступила правильно. Вполне вероятно, это Божий промысел.

Божий промысел. Ну что еще он может сказать? Сузанна горько усмехнулась и пошла сменить Бена, которому велела дежурить около Коннелли. В зале было темно, на прикроватном столике горела единственная свеча. Коннелли лежал в постели на животе в рубашке пастора, которую Сузанна приказала Бену натянуть на него. Рубашка была короткая и тесная и едва сходилась на тощей груди спящего, но все-таки она была свободного покроя и хоть отчасти прикрывала его.

– Уже утро, мисс Сузанна? – Бен зевнул, очнувшись от дремы. Он прилег в кресле-качалке рядом с кроватью.

– Нет, еще середина ночи. Он просыпался?

Бен отрицательно покачал головой.

– Нет, за все это время он не шелохнулся. Спал, даже когда я напяливал на него рубашку, а уж тут пришлось повозиться, скажу я вам.

– Могу себе представить. Ты хорошо потрудился, Бен. Иди теперь в сарай и помоги отцу с Мики. Потом можешь ложиться спать.

– Слушаюсь, мэм. – Бен встал, потянулся и взглянул на неподвижную фигуру на кровати. – А он как?

– Я посижу здесь немного. Иди же. Бен…

– Да, мэм?

– Не забудь выполнить всю свою работу утром, а уж потом беги к Марии, ты меня понял?

У Бена хватило совести покраснеть.

– Да, мэм.

– Забудем об этом, ладно? Но чтобы такое не повторялось.

– Не повторится, мисс Сузанна, я обещаю, – промямлил Бен и вышел.

Парень искренне раскаивался, но Сузанна была уверена, что пройдет пара дней и обещание будет забыто. Она наклонилась над кроватью и чисто машинально положила ладонь на лоб своего пациента.

Лоб оказался немного горячее, чем нужно. Но это был пустяк. По опыту она знала, что, если бы он схватил лихорадку, болезнь бушевала бы уже вовсю. У Коннелли наверняка лошадиное здоровье, и он справится с заразой, которая гнездилась в гноящихся ранах на спине.

– Это тот человек? – шепотом спросил отец, входя в комнату и глядя на Коннелли.

– Да.

– Бедолага. Ты правильно сказала, мы излечим не только его тело, но и душу. Милосердный Господь привел его на наш порог.

– Да. – В любом деле отец мог отыскать светлую сторону. Сузанна ласково улыбнулась ему: – Иди отдыхай. Завтра много дел.

– Ты права, разумеется. – Он похлопал ее по руке. – И должен признаться, я вконец вымотался. Сама-то скоро ляжешь?

– Мне еще кое-что надо сделать. Но я быстро.

– Что бы мы без тебя делали, Сузанна! – Отец Редмон вздохнул и вышел.

Сузанна прислушалась к его шагам на лестнице. Он ходил легко, даже легче Мэнди, которая практически ничего не весила. Сердце Сузанны сжалось. За последний год отец очень похудел – кожа да кости. Она должна проследить, чтобы он хорошо ел и чаще отдыхал. Больше ничего и не требуется, уверила она себя. Наверняка с ним ничего серьезного. Думать о плохом – значит накликать беду, ничего нельзя знать заранее.