Потерянный ангел - Страница 69

И когда этот момент наступил, ей показалось, что взорвалась шаровая молния. Жаркое облако охватило ее, заставило задрожать, вскрикнуть и унесло в неизвестность, так что Сузанна едва услышала, как ответил ей Айан. Она все еще обнимала его, когда он обмяк и упал на нее.

Через несколько минут, показавшихся ей вечностью, Сузанна снова обрела способность замечать такие вещи, как запах роз, горячий воздух, писк комаров. Она открыла глаза и обнаружила, что смотрит в сводчатый потолок беседки Хаскинсов. Взглянув направо, она увидела звездное небо над перилами беседки. Если постараться, можно было различить звуки скрипок.

И тут на Сузанну будто вылили ушат холодной воды: она распростерлась на холодном полу, царапающем голое тело, юбки ее лучшего воскресного платья задраны, ноги и бедра голые, ее работник, сам полуголый, лежит неподвижно, как мертвый, на ней и все еще в ней. Любой может пройти мимо.

– Айан! – Сузанна толкнула его в плечо. Он очнулся, повернул голову и поцеловал ее где-то около левого уха.

– Айан, слезай с меня! Дай мне встать! – Она настойчиво теребила его за плечо.

– Мне кажется, ты не та женщина, которая любит понежиться напоследок, – проворчал он, но все-таки скатился с нее.

Сузанна вскочила, ноги были как ватные, и принялась поправлять юбки. Айан лежал на спине, заложив руки за голову, и наблюдал за ней. Бриджи его были все еще расстегнуты, и вид он имел настолько непристойный, что Сузанне стало неловко. Его же это мало беспокоило.

Правда, она уже уяснила, что стеснительность не числилась среди его достоинств.

– Вставай! Вдруг кто пройдет мимо! – в панике прошептала Сузанна. Волосы, спутавшись в копну, рассыпались по плечам, платье было измято. Кожу на щеках, где прикасалась его щетина, пощипывало. И еще этот терпкий запах, который запомнила с того первого раза, когда они занимались любовью.

Только теперь она поняла, что это такое: так пахнет плотская любовь.

Глава 30

– Подожди, Сузанна, Ты только все портишь. Дай я попробую, – сдержанно предложил Айан, с интересом следивший за ее судорожными попытками хоть как-то привести волосы в порядок.

Справиться с этой перепутанной копной без расчески или щетки было почти невозможно. Она перекрутила волосы и попыталась удержать на месте шпильками, но они тут же выскочили, и кудри снова рассыпались по спине.

– Тогда скорее. – Сузанна и представить не могла, что кто-нибудь может их здесь застать. Возможно, ее уже ищет Мэнди. Или кто-нибудь вздумает прогуляться по розарию. Завтра к утру все в Бьюфорте уже будут знать…

– Да не паникуй ты. – Айан приподнял ее лицо за подбородок. Ладони были теплые и большие. Загрубевшие кончики пальцев коснулись ее скул.

Сузанна глубоко вздохнула. Ей пришлось взять себя в руки, чтобы не закрыть глаза. Как ни позорно то, чем они занимались, она ни о чем не жалела. Она его любила.

– Если кто-нибудь придет…

– Если кто-нибудь сейчас придет, то все, что он увидит, это женщину с распущенными волосами. Я полностью одет, ты одета, на твоей груди нет надписи. Твой позорный секрет никто не узнает.

В таком изложении ситуация выглядела еще хуже, чем она думала. Значит он – ее позорный секрет? Сузанна зажмурилась.

– Ну, что еще? – нетерпеливо спросил Айан.

Он быстро поцеловал ее в губы и повернул к себе спиной. Сузанна заставила себя стоять спокойно, пока он, как гребенкой, расчесывал пальцами ее дикую гриву.

– То, что мы сделали, страшный грех, и я знала, что это грех…

– Сузанна… – Он перестал расчесывать ей волосы, постояв секунду неподвижно, отпустил их, положил руки ей на плечи и осторожно повернул лицом к себе. – Грех, как и красота, всегда зависит с того, как на это посмотреть, – сказал Айан.

Сузанна недоверчиво взглянула в красивое лиц и покачала головой.

– Грех есть грех, – убежденно запротестовала она.

Айан не уступал:

– Уже давно я не был так близко к раю, как сейчас, когда занимался с тобой любовью. Я не хочу больше ничего слышать о грехе.

– Будем мы говорить об этом или нет, суть дела не изменится.

– А ты знаешь, что ты очень упрямая женщина? И очень красивая.

– Перестань, Айан! – Она засмеялась, хотя ей хотелось расплакаться. – Вовсе нет! Будь хоть paз честен и скажи, что я самая обыкновенная. Ничего больше. Вдобавок совсем простушка.

– Ты прекрасна, а я всегда честен. Ты просто не в состоянии поверить в правду, когда ее слышишь.

– Ты лжешь так же легко, как и дышишь. – Сузанна шутила. Сузанна страдала.

– Дышу я куда легче, уж поверь мне. Знаешь, твои волосы напоминают мне гриву чистокровной кобылки, на которой я когда-то ездил в горах Испании. Грива была цвета темного золота, вот и твои кудри такие же.

– Они просто русые. – Сузанна никогда не обольщалась на свой счет. И этот льстец напрасно тратит свое красноречие.

– А глаза твои напоминают мне залитый солнцем лесной пруд.

– Они карие.

– Рот у тебя крупный и щедрый, как и ты сама, а цветом он напоминает раздавленную спелую клубнику.

Это прозвучало весьма прозаично по сравнению с другими поэтическими образами. Сузанна не удержалась и спросила:

– Раздавленную клубнику?

Его губы изогнулись, в глазах засветился смех. Айан выглядел таким милым, таким родным, что она невольно улыбнулась ему в ответ.

– Тогда раздавленные лепестки роз. Нечто густое и розовое.

– Понятно.

– А твоя фигура вогнала бы в краску Венеру. И ты еще говоришь, что некрасива.

– А кто такая Венера? – ревниво спросила Сузанна.

Айан остолбенел. Потом он начал смеяться и обнял ее. Сузанна прижалась лбом к его колышущейся груди, не совсем понимая, с чего он так развеселился.